воспитанница Старой Облезлой Кошары
из книги в книгу, заключенный в плен страниц, старых и не очень, пожелтевших, пахнущих свежей краской типографии, бережно сохранивших десятки отпечатков чьих-то пальцев; увлеченный в хаотичный круг чужих судеб, жизней, историй, застрявший меж бесконечными строками букв, знаков препинания и межстрочных пропусков, кочует картонный прямоугольник, 10х7, глянцевый и непривычно притягательный, испещренный с одной стороны – неделями года грядущего и украшенный с другой рисунком вечернего города, в котором живешь ты.