воспитанница Старой Облезлой Кошары
Лента Мебиуса – вот моя траектория.
Я возвращаюсь туда, откуда начал, независимо от того, в какую сторону решил податься. И меня это чертовски раздражает, знаешь ли. Но тебе все равно, да, тебе все равно, конечно, абсолютно безразлично, ты прячешься, уходишь на глубину, расправляешь шторы, закрываешь жалюзи, выключаешь свет и сидишь тихонько в темноте своей, наедине со своим отчаянием.
Сидишь и не знаешь, что я этой Осенью, посреди голубого неба, желтой листвы, в щелях октябрьских вечеров, греюсь только светом твоих окон.
20°
Я возвращаюсь туда, откуда начал, независимо от того, в какую сторону решил податься. И меня это чертовски раздражает, знаешь ли. Но тебе все равно, да, тебе все равно, конечно, абсолютно безразлично, ты прячешься, уходишь на глубину, расправляешь шторы, закрываешь жалюзи, выключаешь свет и сидишь тихонько в темноте своей, наедине со своим отчаянием.
Сидишь и не знаешь, что я этой Осенью, посреди голубого неба, желтой листвы, в щелях октябрьских вечеров, греюсь только светом твоих окон.
В кирпичных домах невысоких
с налетом легкой разрухи
загадочно светятся окна,
доносятся смутные звуки,
и кажется почему-то,
что там веселей и теплей,
что там настоящие люди,
приветливей и родней…
(c)
с налетом легкой разрухи
загадочно светятся окна,
доносятся смутные звуки,
и кажется почему-то,
что там веселей и теплей,
что там настоящие люди,
приветливей и родней…
(c)
20°
